Вступление
Я родился в дороге. В деревне, где жили тогда мои родители, не то что роддома – наверное, и ветеринара-то не было. Появляться на свет мне приспичило ночью; отец завел машину и повез маму в ближайшее село, в больницу, прихватив на всякий случай местную бабку-повитуху.
Случай пришелся в аккурат на середину дороги: у реки бабка велела отцу остановиться и кипятить воду на пламени паяльной лампы...
Вот там, у реки, под звездами в предрассветном небе, я и родился.
Бабка сказала : «Всю жизнь в дороге будет – примета такая».
«Шофером будет»,- сказал отец, сам всю жизнь крутивший баранку.
Мама ничего не сказала – ей хватало того, что я уже есть.
А я лежал, смотрел на небо, на звезды, и думал: «А действительно, интересно – кем я буду?»
Потом я был ребенком, школьником, студентом, солдатом, музыкантом, сценаристом, режиссером, слесарем, водителем, ремонтным рабочим, грузчиком, оператором звукозаписи, сторожем, уборщиком, кондитером, мясником, искусствоведом, преподавателем и много еще кем.
И вот сейчас, спустя много лет, иногда по ночам, я смотрю на звезды и думаю: «Интересно, кем я еще буду?»...
Рейс 29
«Рейс 29, Хабаровск – Москва...
Вылетающие... приглашаются...»
Аэрофлотовский ИЛ-62
Роет колесами, мается.
Словно в чистилище – в арку, нырком,
На выходе – медленней шаг...
И отзовется зеленым звонком
Просвеченная душа...
Чист и внутри, и снаружи, а значит –
Допущен поближе к Богу.
Все будет в порядке... Ну, что ж ты плачешь?..
Вся наша жизнь – Дорога...
1984 г.
Твои письма
Здравствуй!
У меня сегодня был праздник:
Получил сегодня я сразу
Два твоих затерянных письма.
Верно –
Донесло их до меня ветром,
Что всю ночь ломал в саду ветки,
И кричал, что кончилась зима.
Слышно,
Как забрался дождик на крышу,
И, стараясь двигаться тише,
Все бродил, пока не уснул...
Впрочем,
Мне уже не спать этой ночью:
Часовым назначен бессрочным –
Охранять холодную луну.
1980 г.
Про нас с тобой
Давай не будем о былом, –
Мы все за прошлое в ответе.
Мы виноваты только в том,
Мы виноваты только в том,
Что жили на одной планете.
И наша встреча зимним днем
Была, конечно, не случайна.
Мы виноваты только в том,
Мы виноваты только в том,
Что раньше мы не повстречались.
Что разорвать сумели нить
Судьбой очерченного круга.
И нас нельзя за то винить,
И нас нельзя за то винить,
Что не смогли мы друг без друга.
Нам только Бог с тобой судья,
И что бы там ни говорили –
Но невиновны ты и я,
Но невиновны ты и я,
В том, что мы просто полюбили.
Давай не будем о былом –
Мы все за прошлое в ответе.
Мы виноваты только в том,
Мы виноваты только в том,
Что мы живем на белом свете.
1995 г.
Дачный романс
Дом наш старый, он выполнил все, что в его было силах –
Он нас встретил и, словно отец, накормил без затей,
И свеча догорала, и Лето прощенья просило,
Что расплакалось, встретив своих повзрослевших детей.
Ах, какие романсы, ах, песни какие там пелись...
А свеча догорала, рассчитанная на двоих.
Но друзья приходили, и рядом садились, и грелись,
Протянув к нашим душам озябшие руки свои.
А потом целовались мы. Боже мой, как целовались!
И любили безумно, и снились друг другу во сне.
И от снов этих нежных друг к другу сильней прижимались,
И луна рисовала квадраты свои на стене.
И казалась та ночь мне бесценным, подаренным раем,
Только тополь ревнивый всю ночь простоял под окном...
Вновь расплакалось Лето, увидев, что мы уезжаем,
И отцом одиноким смотрел сиротливо наш дом...
1990 г.
Ночь
Эта ночь вся пропитана дымом и нежностью
Шепот... Стон...
Осторожны касания рук твоих бережных
Бред..? Явь..? Сон..?
И – поди разберись, если все перепуталось,
Шепот стих...
Ночь в зрачках улеглась и в ресницы укуталась
Глаз твоих...
И в спокойной руке – сигарета потухшая,
Море тьмы...
Среди звезд задремавших и ветра уснувшего
Молча – мы...
И, на случай, что нужного слова не вспомнится,
Чтоб помочь,
Словно третий нелишний в прокуренной комнате
С нами – ночь.
1978 г.
В тот день
В тот день, когда ты от меня уйдешь,
Не будет слез, не будет обещаний,
Не будет даже тихих слов прощальных
В тот день, когда ты от меня уйдешь.
Со дня, когда оставишь ты меня,
Нам не укрыться от людской молвы,
И мы с тобою перейдем на «Вы»
Со дня, когда оставишь ты меня.
Не будет криков, дыма и огня
На том пожаре, что во мне бушует,
Все будет тихо. Я сгорю бесшумно
В тот день, когда оставишь ты меня.
Прощай. Пусть сохранит судьба тебя
От зла, и горя, и других напастей.
Пусть тот, кто над тобою будет властен,
Попробует любить сильней, чем я.
1991 г.
Прощание с Ленинградом
Город заснеженный, город простуженный
Лоб твой гранитный совсем ледяной...
Только вчера я тебе еще нужен был,
Только вчера... А сегодня – чужой.
Мы расстаемся и, словно нечаянно,
Так, чтобы было понятно без слов,
Ты попрощаешься звоном печальным
Впаянных в небо седых куполов.
Город к рукам моим долго ласкается
Кружевом строгим холодных оград,
Невским проспектом ко мне прижимается,
В память даря мне Михайловский сад.
Бронзу ломая, за мною рванутся
Клодтовы кони, преграды презрев...
Каменной мордой в плечо мне уткнувшись,
Вдруг зарыдает растрелльевый лев...
Всадник надменный на взмыленной лошади
Царственным жестом меня осенит,
И фонари от Дворцовой от площади,
Мне до перрона расстелят гранит.
Город, стыдясь своих окон заплаканных,
Тихо вздохнет, никого не виня,
И анфиллада огней эскалаторных
Строем почетным проводит меня...
1986 г.
Мой дом
На что мне этот дом, в котором нет окон?
В нем даже мыши не смогли бы жить.
На что мне этот дом, в котором нет икон,
А значит – нет спасенья для души.
И бродим мы вдвоем – я, да моя душа,
Пытаясь отыскать себе приют,
И все бы ничего, да нету ни гроша –
На папертях сейчас не подают.
С открытою душой мы ждали. Много лет.
И что же? Ничего не дождались.
На что мне та страна, где есть лишь слово «нет»?
Где не живут, а борются за жизнь...
И я сломал себя, и я купил билет,
Чтоб прошлое уже не ворошить.
Но... что мне новый дом, когда тебя там нет?
А значит – нет покоя для души.
И бродим мы вдвоем – я, да моя душа...
И бродим мы вдвоем – я, да моя душа...
И бродим мы вдвоем...
1976 г.