Этому НАУЧИТЬ невозможно. Этому можно только НАУЧИТЬСЯ
Хотелось бы продолжить разговор он уникальности культуры дальнего Зарубежья, начатый газетой "Горизонт" в апреле, и я спросил своего собеседника Михаила Ференцева, какое место в его жизни занимает творчество. Да никакого места не занимает... Это для меня не два, а одно понятие. Нельзя, невозможно быть режиссером (как, кстати, и любым другим творческим человеком - музыкантом, художником, актером) по вторникам с семи до десяти или по воскресеньям с одиннадцати до двух. Творческий человек - он потому и творческий, что находится в этом состоянии ВСЕГДА, это и есть, собственно, его жизнь. Согласитесь, как-то трудно представить себе хорошего поэта, который бы писал свои лучшие стихи в строгом соответствии с распорядком дня. Так что творчество - это не часть жизни, это, скорее - образ жизни, определенное мировоззрение, точнее - угол зрения, под которым человек смотрит на мир.
Как Вы оцениваете состояние театральной культуры русскоязычного Сиднея, следите ли Вы за работами других русских театров Австралии?
Театр - это древнейший род искусства. И ведь посмотрите, что получается - возникли кино, телевидение, интернет в конце концов - а люди идут в театр. Ведь зритель - он же не идиот, он же прекрасно понимает, что на сцене - актеры, что пьеса написана драматургом, что все это действие просчитал и поставил режиссер, то есть, что все это, в конечном счете - выдумка, неправда, обман! Но что-то же заставляет его, зрителя, смотреть спектакль, плакать и смеяться и переживать по-настоящему, и размышлять потом над спектаклем, и выводы какие-то делать, и в себе что-то менять в лучшую сторону. Что же так действует на зрителя? Театр. Магия театра (я употребляю слово "магия" в самом прямом смысле)! Поэтому я считаю, что пока будет существовать театр, зритель будет в него ходить и при этом совершенно неважно, в какой стране это происходит и на каком языке идет спектакль. Вот, к примеру, с год назад мы с друзьями смотрели в Опера-Хауз спектакль Питера Брука. Представьте ситуацию - русскоговорящие зрители в англоговорящей стране смотрят спектакль на французском языке. И спектакль потрясает! Театр... Что же касается нашей театральной публики, то я должен сказать, что наш сиднейский зритель, наверное, самый благодарный зритель в мире. Все спектакли в нашем театре проходили на аншлагах. А ведь мы - не профессиональный театр, мы - театр-студия, то есть, по сути, мы показываем учебные работы. И это происходит не только на наших спектаклях - я, например, всегда с большим интересом смотрел замечательные постановки у Валентины Устимович в ее "Муравейнике", наша студия поддерживает дружеские отношения с Чеховской театральной студией Дмитрия Пронина в Мельбурне, я посещаю премьеры сиднейского театра "Пилигрим". Очень хотелось бы наладить контакт с нашими коллегами из Аделаиды - ведь у нас даже названия почти одинаковые - их театр называется "APT", a наш - "А.Р.Т." Вообще было бы здорово устроить австралийский фестиваль русских театров, может быть это очень сложно по финансовым и организационным причинам. Но идея хорошая.
Вы в своей студии учите будущих актеров по системе Станиславского - считаете, что его метод остается лучшим для современного театра?
В студии я стараюсь дать ребятам представление о различных театральных школах - и о методе Станиславского, и об актерской школе Михаила Чехова, о методиках Мейерхольда и Вахтангова, о "бедном театре" Ежи Гротовского, о Бертольде Брехте и о многом другом - мы занимаемся не только актерским мастерством, что включает в себя сценическое движение, сценическую речь, упражнения, работу над этюдами, словом - тренинг, но и основами режиссуры. Конечно, мне приходится выстраивать занятия, комбинируя различные методики, но в основе лежит метод Станиславского. Это - как фундамент. Если его заложить достаточно прочно и глубоко, то потом можно строить любое здание и оно выстоит. Особенность этого метода в том, что он универсален. Соответственно - актер, владеющий этим методом - универсал, который может очень многое. Можно много спорить о достоинствах той или иной театральной школы, но одно бесспорно - русский драматический театр ценится и зрителями и критикой во всем мире. Так что это не я считаю, что метод Станиславского - лучший. Это зрители так считают.
Есть в современной театральной Москве восхищающие вас деятели и спектакли? Может, какие-то студии, экспериментальные коллективы, малые сцены?
Есть. Правда очень мало. Отчасти из-за того, что они там, а мы - здесь и я просто не знаю о новых постановках до тех пор, пока не удастся что-то новое посмотреть в интернете или в записи после того, как прочитаешь интересную рецензию на тот или иной спектакль, а отчасти из-за того, что "восхищающего" и должно быть мало, иначе оно уже не "восхищает". То, что мне нравится - из классики - МХАТ и Ленком, из молодых театров - Театр-студия «Образ» и театр «У паровоза».
Если заглянуть в прошлое, что сбылось в Вашей жизни о чём Вы мечтали 25 лет назад?
25 лет назад я мечтал о том, как бы мне денег заработать. Не сбылось. Что еще из области мечтаний? Ну, наверное, любой режиссер мечтает иметь свой театр, труппу единомышленников, театр, в котором ты можешь поставить то, Что хочешь и тебя поймут и поддержат, театр, в котором актеры работают не ради денег и званий, а ради спектакля. У нас замечательный театр-студия под названием «А.Р.Т.» - Австралийский Русский Театр и в нём - замечательные актеры, которые этот театр любят. Так что здесь можно поставить галочку - "сбылось".
В театре-студии А.Р.Т., режиссером и педагогом которой Вы являетесь, очень много молодежи. Что главное для Вас в общении с молодыми русскими австралийцами?
Обычно после каждой премьеры к нам в студию приходят новые люди. Кто-то остается, кто-то уходит, это нормально. С теми, кто остается, мы начинаем работать и первое, что я им говорю - "Этому научить невозможно. Этому можно только научиться. Если у вас есть большое желание и еще большее терпение - вы сможете этому научиться. Но все зависит от вас». И ребята это понимают и учатся и - меняются. Начинают понимать, что актер - это не только цветы и овации, которые еще нужно заслужить, но прежде всего работа, тяжелая, даже чисто физически, работа. И - огромная ответственность перед зрителем. Но не это самое главное. Главное в том, что мы играем на русском (и только на русском - это принципиально!) языке. В той ситуации, когда молодые русские австралийцы, привезенные родителями совсем детьми или родившиеся уже здесь, в Австралии, очень быстро теряют русский язык, а зачастую - вообще представление о русской культуре, повседневно общаясь только на английском, наша студия зачастую для них - чуть ли не единственное место, где они ВЫНУЖДЕНЫ говорить только по-русски. И не просто говорить, а говорить правильно, красиво, грамотно и убедительно. И ведь они с удовольствием говорят! И вне репетиций, вне студии уже общаются между собой ТОЛЬКО по-русски . Вот сейчас мы готовим к премьере спектакль по Шукшину «До третьих петухов». Вы прекрасно знаете, какой живой, сочный, чистый русский язык у Шукшина. А сколько фольклора, традиций, сколько русского быта! Приходите на премьеру в Русский Клуб, мы будем играть спектакли 29, 30 и 31 мая - сами все увидите. Вот что важно для наших молодых студийцев - прекрасно чувствуя себя в англоговорящей среде, они в полной мере сохраняют в себе русские корни, русскую культуру, живой русский язык. И делают это не потому что так хотят родители, а потому что им это нравится самим. Вот это и есть для меня самое главное. Каждый театр создает свой неповторимый мир, в нем находит отражение режиссерские и актерские привязанности, наблюдения, разочарования, тревоги и надежды, которые можно выразить и донести до зрителя. Если у театр есть свой зритель - это уже счастье. Может быть эстафету рассказов о своих творческих коллективах продолжат режиссеры других театров Сиднея, Канберы, Брисбана, Аделаиды, Перта, а потом и австралийский фестиваль русских театров станет возможным. Главное верить.
В. Ронкин,
специально для газеты "Горизонт
